Который такая Арнхильд Лаувенг?
Арнхильд была простой норвежской девушкой – училась в обычной школе, конфликтовала и дружила со сверстниками и мечтала поделаться психологом. В подростковом возрасте она начала замечать изменения своем мировосприятии – ей стали проноситься голоса и звуки, видеться животные. Болезнь развивалась словно на пожар, и вскоре Арнхильд попала на лечение в одну с больниц для душевнобольных. Десять лет она пыталась совладать с заболеванием и теперь может сказать, что сумела сладить шизофрению. Это кажется невозможным, так как каста болезнь признана современными врачами неизлечимой. Но рабочий психолог Арнхильд Лаувенг настаивает на обратном. Без дальних слов она занимается научными исследованиями в области психологии и борется из-за права душевнобольных по всей Норвегии. В своих книгах возлюбленная описывает свой путь и размышляет о причинах заболевания. Бери русский язык переведены только две из них. Сие книга Арнхильд Лаувенг «Завтра я…», описывающая ее установление в учебном учреждении.
Книга начинается такими словами:
Вторая труд Арнхильд Лаувенг — «Бесполезен как Заля» — в России известна чуть меньше. Симпатия представляет собой еще одну исповедь и честно рассказывает о проблемах в лечении больных шизофренией, отношении к ним и шансах нате выздоровление.
Госпитализация
Медицина в Норвегии находится держи достаточно высоком уровне, но в то же хронос система лечения душевнобольных далека от идеала. В первую свою госпитализацию Арнхильд попала в больницу с плохим финансированием, страдающую через недостатка персонала. Туда отправляли опасных больных, страдающих острыми психозами и способных причинить увечья не только себе, но и окружающим.
Женщина с теплотой вспоминает своего врача, молодого специалиста, которая видела в пациентах мало-: неграмотный только больных людей, но и личностей. В первые пора пребывания в больнице она чувствовала себя очень каждый сам по себе. Однажды прогулку по дворику больницы отменили изо-за дождя, и Арнхильд расплакалась из-за того, почему не сможет выйти на улицу в свою любимую погоду. К слезам в подобных учреждениях относились холоднокровно или с научным интересом, пытаясь понять динамику больного. Хотя врач в тот день обратилась не к Арнхильд-пациенту, а к Арнхильд-сплетня, искренне заинтересовавшись причиной ее слез.
Затем) чтоб(ы) утешить девушку, врач под свою ответственность отпустила ее получи и распишись прогулку в одиночестве. Тогда Арнхильд решила, что дай вам не подводить врача, который отнесся к ней с такого порядка добротой, она не поддастся зову голосов получи и распишись улице, не сбежит и не нанесет себе вреда. Делать за скольких в дальнейшем отметит Арнхильд Лаувенг в «Завтра я была львом», аккурат надежда и воля помогли ей справиться с болезнью.
Диво дивное выздоровления
Несмотря на то что шизофрения является неизлечимым заболеванием, случаи выздоровления тутти же встречаются. Впрочем, здесь мнения врачей разделяются: многие с них считают, что возможно не выздоровление, а длительная ослабление.
В больнице юной Арнхильд сразу дали войти в суть дела, что шансов у нее почти нет. Так симпатия и проводила в них свою юность — с 17 до 26 парение. Самая короткая госпитализация составляла несколько дней иначе недель, длительные продолжались по несколько месяцев.
Ей назначили стандартное к ее случая медикаментозное лечение, состоящее из сильнодействующих препаратов. А они не только не помогали, но и в некоторых случаях действовали подавляюще и лишь добавляли желания калечить себя.
Раз как-то девушку даже отправили в дом престарелых — как неизлечимо больную, проводить свои дни под присмотром медицинских работников. После этого она уже грезила учебой, хотела что-так менять, но не могла найти в себе сил.
Выдраться девушке помог социальный работник: она нашла ей площадь ассистентки преподавателя в университете. Каждое утро Арнхильд начинала с поездки нате велосипеде на свою работу. Тогда она пришла к выводам, почему для выздоровления важны две вещи: воля и Надежа. Когда у нее появилась цель — закончить университет и случай это сделать, она, по своим словам, основные принципы идти на поправку.
Волевым усилием возлюбленная заставляла себя игнорировать желание резать свое тушка, усилием воли запрещала себе следовать за голосами и картинками. Арнхильд отмечает, отчего выздоровление не было мгновенным процессом. Это был длительный вольт, который она смогла с достоинством пройти.
Болесть
Итак, первые признаки болезни девушка начала подмечать еще в возрасте 14 лет. В 17 она решилась получи и распишись госпитализацию в больницу для душевнобольных. Эпоху борьбы со своим заболеванием симпатия назвала «волчьей эрой» — числом предметам своих галлюцинаций. На избавление от шизофрении у девушки ушло едва 10 лет, но когда она впервые попала в лечебное налаживание, об излечении не было и речи – люди в белых халатах консервативно твердили, что это навсегда, не беря в клиринг, что малый процент пациентов все-таки переходит в стадию пожизненной ремиссии.
Моровая язва Арнхильд Лаувенг проявлялась в галлюцинациях и желании калечить себя. Симпатия видела волков, крыс, а иногда и других животных, слышала странные звуки. Сплошь и рядом к ней являлась странная дама, наряд которой симпатия описывает как одновременно белый и синий – такого рода, каким могла бы быть тень, отбрасываемая силуэтом. Каста женщина являлась для нее воплощением печали. При случае Арнхильд видела стеклянную посуду (или иные предметы изо бьющегося материала), она не могла справиться с соблазном раздолбать ее и нанести себе физические повреждения осколками. С такими симптомами симпатия и начала свое лечение.
Вступление
Я ПИШУ эту книгу по той причине, что в прошлом я была больна шизофренией. Звучит это так же невероятно, как если бы я написала, что «была в прошлом больна СПИДом» или «в прошлом была больна диабетом». Ведь «бывший шизофреник» – это нечто такое, во что просто трудно поверить. Эта роль нигде не предусмотрена. В случае с шизофренией люди согласны признать возможность ошибочного диагноза. Возможна шизофрения, протекающая без соответствующей симптоматики, подавляемой медикаментозным лечением, возможно также, чтобы больной шизофренией человек приспособился к своим симптомам или чтобы у него в настоящий момент наступил период временного улучшения. Все это вполне допустимые альтернативы, но ни одна из них не относится к моему случаю. У меня была шизофрения. Я знаю, каково это было. Я знаю, как выглядел для меня окружающий мир, как я его воспринимала, что я думала, как вела себя под влиянием болезни. У меня тоже бывали «временные улучшения». Я знаю, как я их воспринимала. И я знаю, как обстоит дело сейчас. Это совсем иное дело. Сейчас я здорова. И следует признать, что это тоже возможно.
Трудно сказать, как долго продолжалась моя болезнь, потому что постепенное сползание в нее заняло несколько лет, и чтобы выкарабкаться из нее, тоже потребовался не один год. Сначала я несколько лет страдала суицидальными мыслями и искаженным восприятием ощущений, прежде чем окружающие стали догадываться, что у меня начинается шизофрения. А потом здоровье, душевное равновесие и здравое понимание вернулись ко мне задолго до того, как система поверила в мое выздоровление. Болезнь и здоровье – это процессы, которые проходят разные стадии, их нельзя отнести к определенному моменту.
Мое заболевание началось лет в 14-15, а в 17 лет я была впервые госпитализирована. Затем в течение нескольких лет меня на разные периоды то госпитализировали, то снова выписывали на более или менее продолжительные сроки. Самый короткий период госпитализации составлял всего несколько дней или недель, проведенных в отделении строгого надзора, другие растягивались на несколько месяцев, а самые продолжительные составили год или два в открытых или закрытых отделениях, куда я ложилась добровольно или попадала по принудительному направлению. В целом я провела в лечебницах шесть или семь лет. В последний раз я была госпитализирована в двадцатишестилетнем возрасте, но тогда я уже была на верном пути к полному выздоровлению, хотя, возможно, кроме меня самой, никому из большинства окружающих это и не было еще очевидно.
Я отнюдь не считаю, будто моя история – это не только моя история. Она вовсе не обязательно справедлива для всех остальных. Однако это все же не та история, которая обычно преподносится всем, кому поставлен диагноз шизофрении, и потому мне показалось важным поделиться ею с другими. Когда я была больна, мне предлагали только одну историю. Мне говорили, что я больна, что эта болезнь – врожденная, что она останется при мне на всю жизнь, и поэтому единственное, что я могу сделать – это научиться с ней жить. Такая история мне не понравилась. Такая история не придавала мне ни мужества, ни сил, ни надежды, тогда как мне больше всего были нужны как раз мужество, сила и надежда. От этой истории мне лучше не становилось. К тому же в моем случае эта история не отражала действительности. Однако это была единственная история, которую мне предложили.
Выздоровев, я выучилась на психолога. Благодаря полученному образованию я поняла, что, даже если не говорить о моей частной истории, есть множество других историй, которые можно предложить людям с диагнозом «шизофрения», и людям, которые живут и работают рядом с таким больными. Поэтому я прибавлю к этим историям немного своих. Эти истории не всем подойдут. Жизнь очень велика и сложна, для нее нельзя найти единого решения. Легко найти решение математического примера, действительность же не поддается расчету. Поэтому ни одна из моих историй не содержит единственной, великой, общезначимой истины. Но все истории – правдивы.
Туман и драконы, железо и кровь
Начиналось все постепенно и тихо, почти незаметно. Как будто в ясный солнечный день медленно наползала туманная дымка. Сначала солнце заслоняет прозрачная пелена тумана, она понемногу сгущается, но солнце еще продолжает светить, и только когда солнце скрылось, в воздухе повеяло холодом, а птицы перестали петь, ты неожиданно замечаешь, что происходит вокруг. Но тут оказывается, что все окутано туманом, солнце исчезло, и все ориентиры на глазах исчезают из вида. Ты понимаешь, что уже не успеешь найти дорогу домой, потому что всюду стоит густой туман, в котором не видно ни зги. И тут тобой овладевает страх. Потому что ты не можешь понять, что произошло и почему так случилось, и как долго это продлится, но видишь, что ты осталась одна, что ты заблудилась и боишься, что уже никогда не найдешь дороги домой.
Я не знаю ни когда, ни как это началось, но помню, что страх появился у меня, когда я училась в средней школе. Страшного было еще не так уж и много, и страх был не слишком велик, но я уже почувствовала что-то неладное. Я всегда была тихой, воспитанной, старательной девочкой, ни с кем особенно не водилась, любила в одиночестве помечтать. У меня было несколько подружек. С одной девочкой, моей лучшей подругой, мы были очень близки, но большой компании у меня никогда не было. В младших классах дети меня невзлюбили и не принимали в свою компанию. Неприязнь классных товарищей не переходила в грубые выходки, она проявлялась тихо, в тех повседневных мелочах, которые незаметно убивают твою веру в себя: с тобой просто никто не дружит, никто не приглашает разделить общее веселье, тебя всегда оставляют одну, словно так и надо.
Юность
В школе девушка начала задумываться о карьере психолога. Учась в средних классах, девчуга начала подвергаться травле со стороны сверстников. В психологии сие называется буллингом. В книге «Завтра я бывала львом» Арнхильд Лаувенг описывает первые признаки заболевания, начинающие начинаться в возрасте 14-15 лет. Это страх, отверженность, мысли о суициде, а там искаженное восприятие реальности и звуковые галлюцинации. Психолог считает, какими судьбами травля также явилась катализатором для ее болезни. Симпатия считает, что психологическое насилие переносится человеком значительно тяжелее, нежели физическое, и потому дети, подвергающиеся буллингу, имеют большую предрасположение к психическим заболеваниям.
Она отмечает, что если бы основания писать книги только сейчас, с учетом всего имеющегося у нее опыта и знаний, в таком случае уделила бы больше внимания проблеме травли и своему личному опыту в этом вопросе.
Отношение Арнхильд к шизофрении: происхождение болезни и пути лечения
Сейчас девушка работает над разработкой методики лечения больных сим страшным недугом. По ее мнению, заболевание может до морковкина заговенья «дремать», переданное через гены. Для того пусть оно пробудилось, чаще всего нужен стресс — безносая близкого, буллинг, другие заболевания.
Она говорит, а нет универсального лечения от шизофрении, и в некоторых случаях медицина бессильна. Так при этом нельзя не давать людям надежду и приставлять на них клеймо неизлечимо больных. Метод, кто помог ей, может быть бесполезен для других людей. Потому-то она ведет работу в социальной сфере, ведя работу надо изменением подходов к лечению больных.
Арнхильд Лаувенг Завтра я всегда бывала львом
Л28 Лаувенг А. Завтра я всегда бывала львом. – Самара: ИД «Бахрах-М», 2009 – 288 с.
ISBN 978-5-94648-078-9
Перевод с норвежского Инны СТРЕБЛОВОЙ.
Арнхильд Лаувенг родилась в 1972 году. Кандидат психологических наук, практикующий клинический психолог. В семнадцатилетнем возрасте была направлена в психиатрическую лечебницу с диагнозом шизофрения. Последующие десять лет ее жизни – череда добровольных и принудительных госпитализаций. Последний раз она была госпитализирована в возрасте 26 лет. Арнхильд полностью победила шизофрению и сегодня имеет возможность говорить о болезни и как профессиональный психолог и как бывший пациент. Она погружает нас в мир голосов и галлюцинаций, где ее преследует армия крыс, а волки с горящими желтыми глазами оскаливают слюнявые пасти. Она раскрывает внутреннюю логику и смысл ошибочных восприятий и симптомов. В этой книге хроника ее борьбы с болезнью.
Пациентка Арнхильд рассказывает о своем опыте, о попытках врачей найти с ней контакт и о своих переживаниях, о поддержке близких, вопреки всему не терявших надежды. Психолог Арнхильд анализирует методы, к которым прибегали врачи, и объясняет их успех или неудачу. Уникальный опыт излечившегося человека, описание болезни «изнутри» представляет огромный интерес для психиатров, психологов, больных людей и их родственников, для самого широкого читателя. Художественная манера изложения, проникновенность, с которой написана книга, делает чтение захватывающим. Это потрясающая история победы, в которую мало кто верил.
***
Раньше я проживала свои дни овцой.
Каждый день пастухи собирали все отделение, чтобы вывести стадо на прогулку.
И сердито, как собаки, обычно лаяли на тех, кто отстал и не хотел выходить.
Иногда, подгоняемая ими, я подавала голос и тихо блеяла, бредя в общей толпе по коридорам,
Но никто не спрашивал меня, в чем дело…
Кто будет слушать, что там бубнят сумасшедшие!
Раньше я проживала свои дни овцой.
Собрав всех в одно стадо, нас гнали по дорожкам вокруг больницы,
Медленное стадо из непохожих друг на друга индивидов, которых никто не хотел различать.
Потому что мы превратились в стадо,
И всем стадом нам полагалось ходить на прогулку,
И всем стадом – возвращаться в дом.
Раньше я проживала свои дни овцой.
Пастухи подстригали мне отросшую гриву и ногти,
Чтобы я лучше сливалась со стадом.
И я брела в толпе аккуратно подстриженных ослов, медведей, белок и крокодилов.
И всматривалась в то, чего никто не хотел замечать.
ПОТОМУ ЧТО Я проживала свои дни овцой,
Между тем как все мое существо рвалось на охоту в саванну. И я послушно шла, куда гнали меня пастухи, с выгона в хлев, из хлева на выгон,
Шла туда, где, по их мнению, полагалось находиться овце,
Я же знала, что это неправильно,
И знала, что все это – не навсегда.
Ибо Я проживала свои дни овцой.
Но все время была завтрашним львом.
